Первая же проблема с образованием в чайных возникала часто во взаимоотношении с местными властями, которые с большим подозрением смотрели на просвещение вообще.
В Москве и Санкт-Петербурге власти относились к чайным болееменее лояльно, провинциальное же начальство порой явно противодействовало просветительской деятельности.
Российская пресса в 1910 г. достаточно живо описывала деятельность одной из чайной в Нижнем Новгороде и реакцию на просвещение со стороны местной власти: «На днях нижегородский губернатор Шрамченко прекратил чтения в городской чайной «Столбы». В этой чайной ютились босяки и распивали сотни порций невинного чая. Зимой [1909 г. – И.С.] чтения были начаты только в конце ноября. Конечно всегда на чтениях присутствовал полицейский чиновник, ни сделавший не разу ни малейшего замечания. Чтения велись добровольцами из местной интеллигенции, конечно даром. Прочитано было: «Ревизор» Гоголя, четыре пьесы Островского, несколько рассказов Чехова, Короленко, Достоевского и 5 – 6 стихотворений Никитина, Некрасова и Надсона. Были сообщены сведения о комете Галлея и было ещё прочитано ещё кое-что из Горького, Толстого, Пушкина и Лермонтова. Само собой, всё прочитанное было взято из книг, пропущенных цензурой. Завелась культурная ячейка, начал складываться культурный уголок. Но именно это-то и ненавистно реакционерам. Губернатор неожиданно и без объяснений «хлоп» и прекратил чтения.
Пусть босяки пьют водку без всяких книг».
Существенным плюсом чайных было то, что «при некоторых из этих заведений, в зависимости от местности, предположено открыть особые конторы для найма рабочих, а также иметь отделения, открытые для ночного посещения, что в больших городах, и в особенности зимой, представляется крайне необходимым».
Сразу после появления чайных выявилось много проблем. Современниками отмечалось, что чайные, как и ряд других учреждений, во многих регионах, не работают в страдную пору. Зато многие из них (особенно по г. Москве) работали ночью, совмещая, порой, функции кафе для бедных и обычной ночлежки.
Имеются описания таких «ночных чайных».
Приведём одно из описаний этих мест из газеты «Столичная молва» от 13 февраля 1912 г.: «… В Москве насчитывается несколько сот чайных. Зайдите поздно ночью в любую из них, - и вы ужаснётесь. Узкая, до невозможности грязная лестница ведёт в глубокий подвал. Клубы пара вырываются из отворённой двери, и вы в чайной. Затхлая, промозглая атмосфера погреба охватывает вас. С непривычки кружится голова. Сквозь сизый, нависший дым и полумрак, царящий в чайной, вы с трудом разглядываете окружающее. Грязный прилавок, на котором грудами навалены обрезки колбасы, печёные яйца, селёдки, ломти нарезанного хлеба. Один вид этих «съестных припасов» вызывает тошноту… За столиками, застланными грязными тряпками, - полно. Пьют чай, закусывают, многие спят, спустив головы прямо на залитые чаем столы. …Стены, потолок, окна – всё это покрыто толстым, жирным налётом грязи. Со стен течёт, и струйки воды, стекая, разрисовали грязную поверхность прихотливыми узорами. Проходя между столиками, вы чувствуете, как прилипают к полу ваши ноги. Это – опять грязь, липкая, слежавшаяся, никогда не смываемая…».
