Торговля в Кяхте не была единственным интересом русского купечества. Значительный интерес русские купцы проявляли к торговле с монголами.
Интерес к русско-монгольской торговле отнюдь не случаен. Монголы долгое время экспортировали скот и закупали в России целый спектр промышленных и мануфактурных товаров.
Чай же оказывался вплетённым в русско-монгольскую торговлю в качестве важного платёжного средства. Значительная часть монгольского общества вело кочевой образ жизни. Меновая торговля была вполне естественной для этого общества.
Полноценные товарно-денежные отношения в Монголии были невозможны по ряду причин: кочевой образ жизни, отсутствие собственной денежной единицы и финансовых институтов в виде банков, кредита и т.п.
Чай, в его кирпичной форме, был вполне приемлемым средством в меновой бартерной торговле, хотя и уступал в популярности другой «мере вещей» - скоту, который использовался в обмене куда чаще и часто имел более высокую стоимость.
Чаем оплачивался труд монголов по перевозке грузов: как грузов к Кяхте и другим точкам русской границы, так и грузов, идущих из России в Китай.
Неразвитость транспортной инфраструктуры, как на территории самой Монголии, так и на территориях значительной части Северных регионов Китая, позволяло многим монголам, в отдельные периоды, аккумулировать у себя значительное количество чая, который затем мог использоваться в бартерном обмене.
Китайские купцы выпускали для монголов так называемые «тецзы» - китайские документы, в которых указывалось количество чая, полученного монголами за транспортировку грузов или иные услуги. Большие объёмы перевозок грузов по Монголии порождали существенные выплаты чаем в оплату перевозок, а получать сразу значительные объёмы чая не всегда было удобно.
Тецзы представляли собой нечто вроде суррогата денег для монголов, по ним можно было не просто получить чай, но и обменять их на какие-то товары.
Использование полноценных денежных средств в Монголии было достаточно редким явлением: русские кредитные и серебряные рубли, китайские ляны и ямбовое серебро не находили широкого применения в товарообороте с монголами.
Русское купечество длительное время пыталось добиться от русского правительства обеспечения возможностей для прямой торговли с монголами, без посредничества китайцев.
Китайское купечество, длительное время выступавшее посредником между русскими и монголами, было не заинтересовано в прямой торговле между русскими и монголами.
Причина китайского противодействия была очевидна: подобная прямая торговля без посредников, в лице китайских купцов, привела бы к снижению их собственных доходов.
Покровительство китайских властей, большой опыт общения китайских купцов с монголами, дешевизна китайских товаров, – всё это, долгое время, препятствовало доступу русских на монгольский рынок.
После второй опиумной войны, когда Китай нуждался в русской политической и экономической поддержке для сопротивления усилению английского влияния, русские получили от китайского правительства разрешение на прямую торговлю с монголами без посредничества китайских купцов.
Во второй половине XIX в. существенно расширяется торговля русского купечества в Монголии, особенно после 1862 г., когда начали действовать Правила сухопутной торговли, позволявшие русскому купечеству с мелкими капиталами вести беспошлинную торговлю в Монголии.
Немало способствовал расширению русского присутствия в Монголии Санкт-Петербургский договор 1881 г., 12-ой статьёй которого закреплялось право русского купечества с мелкими капиталами вести беспошлинную торговлю по всей Монголии. Такое выгодное положение русских торговцев сохранялось вплоть до 1911 г.
В русской торговле в Монголии, второй половины XIX в., исследовательница Н.Е. Единархова выделяет два основных этапа:
- С 1861 по 1910 гг. русские торговцы действовали на территории всей Монголии;
- С 1911 по 1921 гг. деятельность русских торговцев протекала на территории Внешней Монголии.
Структурно первый этап русско-монгольской торговли (1861 – 1910 гг.) также делится на два временных периода:
1-ый период: 1861 – 1880-е;
2-ой период: 1880-е – 1911 г.
При этом первый период характеризуется максимальным наполнением русскими товарного рынка с максимальным товарным ассортиментом, второй – структуризацией товарного обмена и стабилизацией его по балансу.
Ёмкость монгольского рынка была не очень значительной, а покупательная способность населения – откровенно низкой. Это объяснялось кочевым образом жизни – постоянные переезды не способствовали накоплению имущества: человек стремился владеть только тем имуществом, которое ему более всего необходимо.
Долгое время китайский чай не имел для Монголии какой-либо альтернативы. Центром поставки китайского (преимущественно – кирпичного) чая в Монголию был город Калган (в XXI в. – китайский город Чжанцзякоу). Именно Калган (Чжанцзякоу) выступал одним из главных распределительных центров торговли чаем в Монголии.
После начала процессов отделения Монголии от переживавшего кризис Китая, в 1911 – 1913 гг., в Монголию массово начинает поставляться кирпичный чай, произведённый на русских чайных фабриках в Китае.
Русские купцы, в отсутствии конкуренции со стороны китайцев, необоснованно подняли цены на свои товары: как промышленные, так и чай. Цены на чай в Монголии поднялись на 75% – 100%, а в отдельных местностях – даже выше.
В период с 1911 по 1916 гг. китайский чай (производства российских и китайских фабрик), чья стоимость в Монголии и русском Забайкалье выросла, получает значимого конкурента – японский кирпичный зелёный чай.
Японский кирпичный зелёный чай удовлетворял своим качеством местное население, но был «чрезвычайно дёшев» в сравнении с кирпичным чаем китайского производства.
Итогом недальновидной политики российского купечества стало то, что японский кирпичный зелёный чай, к ужасу российских коммерсантов, начал завоёвывать рынок. Близкий к чайной отрасли автор с ужасом писал в 1915 г.: «Появление в нашем Забайкалье и Монголии зелёного кирпичного чая надо рассматривать, как серьёзное предостережение, и игнорировать это предостережение не следует ни торговцам, ни местным общественным и торговым организациям, иначе натиск японских коммерсантов в самом скором времени устранит нас с рынков Монголии. А это ни в политическом, ни в экономическом отношении, конечно, нежелательно».
