К 1918 г. у Товарищества сложилось тяжёлое положение с доставкой чая из Китая. В 1917 г., несмотря на сложное положение в стране, вагоны с чаем шли в Европейскую Россию и Среднюю Азию; причём вагоны шли полностью загруженные.
В 1917 г., несмотря на сложное положение в стране, операции Товарищества ещё велись целыми вагонами чая, на что указывают многочисленные телеграммы и отчёты.
На сохранение объёмов поставок чая в России, даже в 1917 г., указывает тот факт, что только во Владивостокское отделение Товарищества поступило из Тюмени шесть тысяч комплектов фанеры, которую использовали для сборки ящиков под чай.
Однако в 1918 г., из-за Гражданской войны, на огромном пути от Владивостока до Уральских гор уже творилось беззаконие и грабёж. Отправлять вагоны с чаем были готовы только некоторые бесстрашные чаеторговцы (и то, вагоны с товаром сопровождали доверенные лица).
На счетах Владивостокского отделения Товарищества, на начало 1918 г., скопилось около 2.000.000 руб., но снять даже часть этих денег в местном филиале Государственного Банка, даже в частном Русско-Азиатском банке, местным конторщикам не удавалось.
Государственный Банк выдавал с одного счёта лишь 150 руб. в неделю, а Русско-Азиатский не выдавал более 250 руб..
Такими монетаристскими мерами местное правительство боролось с недостатком наличных средств, инфляцией, оттоком денег за границу (в Японию, Китайскую Маньчжурию и США).
Нет смысла объяснять, к чему приводило такое положение дел, когда у фирмы (годовой оборот которой, в начале ХХ в., составлял несколько сотен миллионов рублей) не было возможности снять деньги на закупку новых партий товара в Китае, на выплату акциза, различных сборов и т.д..
Закупать чай в Европе (например – на Лондонском рынке) из-за Большой Войны, Товариществу было крайне проблематично.
В течение 1918 – 1919 гг., это привело к тому, что Главное Правление Товарищества в Москве медленно развешивало и распродавало чай из старых запасов. Свёртывание деятельности Товарищества удалось установить с точностью до месяца.
С конца 1918 г. фирмы в Москве стали обязаны предоставлять «Сведенья об использовании труда, движении сырья, топлива и выработки готового продукта», которые должны были предоставляться фирмами ежемесячно.
Эти «Сведенья…» позволяют, при сопоставлении таких справок за несколько месяцев, оценить состояние фирмы.
«Сведения…» отражают, в первую очередь, положение на самой чаеразвесочной фабрике. В советский период времени эта фабрика была преобразована из чаеразвесочной в кофейную, и стала называться «Фабрикой 1 мая» в Сыромятниках, д.11. Для большей наглядности, сопоставим несколько таких справок:
«Сведенья об использовании труда, движении сырья, топлива и выработки готового продукта за октябрь 1918 года»
Теперь остаётся сравнить указанные показатели со следующим месяцем.
«Сведенья об использовании труда, движении сырья, топлива и выработки готового продукта за ноябрь 1918 года»
А теперь посмотрим на декабрь месяц:
«Сведенья об использовании труда, движении сырья, топлива и выработки готового продукта за декабрь 1918 года»
В архиве также была обнаружена копия «Сведений…» за декабрь 1918г., поэтому ошибок в приводимых фирмой данных быть не может.
Очевидно, что чаеразвесочное предприятие Товарищества в Москве израсходовало свои запасы, новый чай за месяц так и не был подвезён. Это вызвало необходимость сокращать количество рабочих дней на развеске.
В декабре предприятие уже не работало ни одного дня и продавало запасы. На развеске не расходовалось электричество, а отапливалась лишь контора. Таким образом, именно с октября-ноября 1918 г. у фирмы сложились серьёзные проблемы, которые выльются в остановку производства в декабре 1918 г.
Итак, к ноябрю – декабрю 1918 г. вся деятельность практически застопорилась: не чем было платить конторским служащим, рабочим чаеразвесочной фабрики, да и самого чая на развеску уже не было….
Флагман российского чаеторгового бизнеса медленно умирал.
Торговля и промышленные предприятия фирмы (чаеразвесочные, производство сахара) были национализированы в сентябре 1919 г. и, после национализации, вошли в состав объединения «Центрочай». Объединение стало формальностью, так как уже, как минимум, с начала 1918 г. все предприятия чайной отрасли Москвы (да и не только) контролировались «Центрочаем».
