Пили чай в начале XIX в. и русские митрополиты. В «Записках квакера о пребывании в России», принадлежащих перу Стефана Греллэ-де-Мобилье (Etienne de Grelle de Mobillier) содержится фрагмент о встрече с неким
Митрополитом Михаилом.
В описании Стефана Греллэ-де-Мобилье указано на совместное чаепитие, предложенное русским иерархом: «Не раз мы хотели удалиться, но митрополит [Михаил. – И.С.] удерживал нас; он приказал подать чай <…>».
В 1860-е гг. чай и самовар становятся уже вполне обыденными в среде священников.
Один из собирателей русского фольклора середины XIX в. записал следующую побасенку (относящуюся, вероятно, к началу первой половины XIX в.): «Пошёл поп к вечерне, а работнице велел самовар поставить. Работница была деревенская, сроду самовар не ставила. Поп и учит её, как его поставить. Работница сделала всё так, как поп научил. Самовар закипел. Как вскипел, работница сняла крышку, понюхала, - «тьфу, пропасть, - говорит, - одной водой пахнет! Дай-ка для скусу [вкусу. – И.С.] хоть крупиц [крупы. – И.С.] брошу, да телятинки положу туда кусочек!» - так и сделала. Приходит поп от вечерни, наливает чайник, - «что за чудо, говорит, - похлёбкой пахнет! – Фетинья, с чего это?» - Да я, батюшка, - говорит, - как самовар-то уварился, крупец с телятинкой и положила туда для скусу. – «Ах ты, деревенщина, - говорит поп, - и на это-то у тебя разуму не хватило, что вместо чаю нельзя похлёбку делать, - куда жь ты после того годишься?»».
Ещё одна побасенка также рассказывает о чаепитии священника и крестьянина: «Был мужик богатый, а чаю сроду не пивал. Вот и вздумал он о празднике попа чайком угостить. Купил в городе целый фунт чаю, голову сахару, привёз домой. Накануне праздника велел снохе вскипятить котёл кипятку. Сноха вскипятила. Мужик вбухал туда весь этот чай с сахаром сразу. Сноха попробовала, - невкусно ей показалось. – «Не положить ли, - говорит, - батюшка, туда ещё сальца с баранинкой для скусу?» - Клади, - говорит мужик, - добром дела не изгадишь! – Сноха положила, - так и сварила чай. – На утро приходит поп, - мужик и говорит: «а я тебя, батюшка, чайком хочу угостить!» - Угости! – говорит поп. – Мужик велел подать чашки деревянные с ложками, налил их взресь из котла и потчует. Поп попробовал. – Тфу, - говорит, - дёготь какой-то! – Попробовали причётчики и те то же говорят. Так чаю этого никто и не пил, а мужик только потратил даром деньги на него».
Выводы.
Чай первоначально встречал настороженное, а порой и враждебное отношение со стороны консервативной части общества. Однако в начале XIX в. многие люди (и священнослужители русской церкви в том числе) становились сторонниками чая.
В чае начинают видеть полезный безалкогольный напиток, употребление которого не расходится с христианским вероучением.
В то же время некоторая часть консервативных старообрядцев продолжала сопротивляться приходу чая в Россию, что выражалось даже в анти-чайных публикациях вплоть до конца XIX в.
В конце XIX в., помимо религиозных аргументов, в работах таких авторов часто упоминается об экономическом вреде чая.
Чай, якобы, наносил серьёзный урон русской экономике из-за оттока серебра.
Считалось, что чай можно заменить в рационе человека на какой-либо иной напиток на основе растительного сырья из русских растений.
