Ситуация на рынке быстро менялась. К 1839 г. чай захватывает Россию.
Маркиз де Кюстин, хулитель России вообще, и русского быта в частности, отмечал: «Русские, даже самые бедные, имеют дома чайник и медный самовар и по утрам и вечерам пьют чай в кругу семьи … деревенская простота жилища образует разительный контраст с изящным и тонким напитком, который в нем пьют».
Важный момент, на который Кюстин не однократно указывает, – это использование русскими заварного чайника.
Необходимо привести полную цитату, написанную в типично кюстиновском духе:
«По-прежнему воняет кислой капустой и смолой. В этом закутке, душном и темном, поскольку двери в нем низкие, а окошки не больше чердачных, вижу я старуху, разливающую чай четырем-пяти бородатым крестьянам, которые одеты в бараньи шубы мехом внутрь (уже несколько дней, с 1 августа, стоят довольно сильные холода); люди эти, по преимуществу низкорослые, сидят за столом; их меховые шубы выглядят на каждом по-разному, у них есть свой стиль, но гораздо больше от них вони – ничего нет хуже нее, кроме разве господских духов. На столе сверкает медный самовар и заварочный чайник. Чай и здесь такой же хороший, умело заваренный, а если вам не хочется пить его просто так, везде найдется хорошее молоко. Когда столь изящное питье подают в чулане, обставленном, словно гумно – «гумно» я говорю из вежливости, – мне сразу вспоминается испанский шоколад. Это всего лишь один из тысячи контрастов, поражающих путешественника на каждом шагу, который делает он, оказавшись в гостях у двух этих народов, равно необычных, но отличающихся друг от друга столь же сильно, сколь и климат, в каком они живут»
Маркиз де Кюстин
Значительный рост потребления чая в 1840-х гг.
Из приведённой цитаты мы видим, что чай и чаепитие заняли значимое место в русской культуре; им отводилось важное место, на радости чаепития стремились найти деньги, стремились купить лучший чай. Другое дело, что в крестьянских семьях часто, ради экономии чая, добавляли в него различные травы.
Этнографические материалы дополняют слова Адольфа де Кюстина, показывая, что уже к 1840-м гг. чай был довольно широко распространён в крестьянской среде. Разными исследователями уже собрано и описано множество различных этнографических материалов. Один из типичных примеров – Северодвинская прялка из Пермогорья, на которой изображена сцена чаепития с самоваром.
Помимо де Кюстина, имеются и другие, не менее авторитетные свидетельства. В частности, барон Август фон Гакстгаузен, оставивший воспоминания о путешествии по России в 1843 г., отмечал, что чай распространён в порядочных крестьянских домах и всё более становится любимым напитком русских.
Известный географ и путешественник Иоганн Георг Коль (Johann Georg Kohl, 1808 – 1878), оставивший воспоминания о России до 1838 г. отмечал, что «чай является утренним и вечерним напитком русских, так же, как "Господи, помилуй!" их утренней и вечерней молитвой».
Ещё один автор – К. фон Шенкенберг в своём путеводителе упоминает чай как «повсеместно употребляемый и желанный напиток».
Чай входит в рацион питания.
Отдельные исследователи осторожно отмечают, что чай (помимо щей, каши, молока и чёрного хлеба) входил в рацион крестьян «средней зажиточности».
От второй половины XIX в. сохранилось также очень много фотографий крестьян ряда губерний (Нижегородская губерния, Орловская губерния и др.), где семьи пьют чай или позируют фотографу за самоваром. При этом чай пьют как сугубо мужские группы крестьян, так и крестьянские семьи – мужчины и женщины.
Наибольшее количество фотографий, с крестьянами и целыми крестьянскими семьями за самоварами, приходятся на начало ХХ в., когда стоимость услуг фотографов несколько снижается, а увлечение фотографией охватывает всё общество, включая Николая II и некоторых других представителей великосветского общества.
Интересны данные этнографического исследования Г. Катанаева, который исследовал жизнь прииртышских казаков Семипалатинского уезда, оставил в 1893 г. интересные описания крестьянской трапезы. У Г. Катанаева указано, что крестьяне пили чай трижды: в 5 утра, в 9 утра и в 17 вечера, причём чай подавали в обычные дни, по будням. Так же чай пили и в посты .
Относительно Семипалатинска, правда, нужно сделать оговорку: через этот регион проходил один из многочисленных путей доставки чая и, теоретически, чай должен был стоить там несколько меньше, чем в целом ряде других регионов.
Потребление чая становятся обыденным явлением даже в крестьянских семьях до начала 1860-х гг. Так, московский архитектор и академик В.А. Бакарев пишет о своём разговоре (который состоялся не позднее 1864 г.) с крестьянами из Подольского уезда Московской губернии: «В продолжение этого разговора я узнал, что они из Подольского уезда Московской губернии и что селение их состоит из 60 домов, в которых двадцать лет назад был всего один самовар! А ныне разве один только дом и то едва ли сыщется без самовара! Кроме этого случайного сведения кто нынче не пьет чай? Мало того, его пьют не два раза в день, а по нескольку раз! На этих-то данных невозможно иначе думать, чтобы с 1842 года употребление чая не удвоилось, что, однако, будет менее сущности потребления».
Всё тот же В.А. Бакарев вспоминает такой случай (не позднее 1864 г.), который имеет смыл привести целиком: «Возвращаясь с семейством в Москву, остановились мы кормить лошадей в одном селении. Время было сенокосное, на постоялом дворе оставались женщина и мальчишка лет 18ти, которому велели подать самовар. После долгого ожидания, наконец, самовар явился, но как самовар был величиною с ведро и мальчишка едва внес его к нам, то я сказал ему: «Зачем ты, братец, принес нам такую громаду?» Мальчишка подумал, что я смеюсь, сосчитал взглядом, что всех нас было 8 человек, усмехнулся и отвечал, что еще принесет воды. «Помилуй, как же можно и это выпить?» – «Эх, барин! – отвечал он, – у нас ярославские выпивают по такому самовару вдвоем! А вас, вишь, какая пропасть!»».
Значительный рост потребления чая в 1840-х гг.
Экономические данные также подтверждают значительный рост потребления чая в 1840-х гг. В одних только трактирах по Москве выпивалось за год чая более чем на полмиллиона рублей. Это, разумеется, не считая сахара, с которых владельцы трактиров только официально зарабатывали несколько десятков тысяч в год дополнительно.
О том, как резко растут объёмы ввоза чая в Россию, можно наглядно увидеть на совмещённой диаграмме ввоза чаёв за 50 лет (1842 – 1891 гг.), в тысячах пудов.
На графике обозначен общий ввоз чая (1), ввоз чая кирпичного (2) и байхового (3):
Динамика ввоза в Российскую империю кирпичных и байховых чаёв (1842 – 1891 гг.).
